Читаю «Преступление и Наказание». У Достоевского есть поразительно точное наблюдение. Оно изложено в нижеследующей цитате. Это интерпретация Порфирием газетной статьи Раскольникова.
«…все люди как-то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных». Обыкновенные должны жить в послушании и не имеют права переступать закона, потому что они, видите ли, обыкновенные. А необыкновенные имеют право делать всякие преступления и всячески преступать закон, собственно потому, что они необыкновенные.»
Совершенно точно, что именно осознание «собственной исключительности» диктует человеку право действовать «как я хочу», наплевав на нормы и порядок. При этом другие, «обыкновенные» люди должны молча наблюдать за тем, как я живу. Не дай Бог, кто-то сделает замечание. Замечания тут неуместны, потому что внутренняя «необыкновенность» не допускает критики, почти не видит ошибок, и «правила тут вообще устанавливаю я».
Причём, отношение «необыкновенных» к «обыкновенным» весьма настороженное. И они очень болезненно реагирую, когда «обыкновенные» люди вдруг начинают претендовать на «необыкновенность»)) Ревность тут или боязнь «конкуренции» — вопрос достаточно глубокий.
Как помочь «необыкновенным» людям не потерять своего достоинства и своей уникальности, но при этом перестать жить «через голову», я, к сожалению, пока не знаю. Но, благодаря Фёдору Михайловичу, знаю теперь совершенно точно. Через ограничение действий или через побуждение к каким то новым привычкам результата не будет, чему я и так свидетель. Потому что причина не в действии, а в сути. Я, как понимаю, человеку нужно донести мысль, что или «ты обыкновенный», или «все необыкновенные». Вот только какая из этих мыслей лучше «сработает» и как вообще происходит алгоритм внутренних преобразований — это те вопросы, на которые дать ответ не так просто. Их, скорее всего, даст жизнь и опыт.
Загрузка ...